Туризм: страны и города
история культуры россии
Об изучении истории
культуры России
В последнее время в средствах массовой информации, среди историков, философов, искусствоведов
и литераторов проявляется большой интерес к истории культуры России. Пересматриваются
устоявшиеся прежде оценки событий и явлений, меняется методология исследований,
формируются новые подходы.
На мой взгляд, наиболее важными проблемами, которые в настоящее время могут объединить
исследователей культуры России, являются следующие: I) культурная отсталость дореволюционной
России: правда и мифы; 2) классовая культура: драма идеи; 3) была ли «культурная революция» в
СССР?
Итак, была ли дореволюционная Россия начала XX в. отсталой в культурном отношении страной?
В доперестроечный период на этот вопрос отвечали однозначно: да, была, подчеркивая при
этом в основном неграмотность и забитость подавляющей части трудового населения страны. Такие
„выводы, как правило, делались на основе анализа количественных показателей: образовательный
уровень в России, количество учебных заведений и т. п. Хотя даже простое сопоставление
дореволюционных и сегодняшних статистических данных, к примеру по вопросам народного
образования, заставляет задуматься и усомниться в этих безапелляционных оценках.
Возьмем, в частности, один из центральных регионов — Тверскую губернию. Ассигнования в
бюджете 1912 г. на народное образование составляли 2 млн 222 тыс. 709 руб., что в сравнении с
нынешними — 125 млн руб.— вроде бы, весьма мало. Но нужно вспомнить, что пуд мяса стоил
3 руб., а десяток яиц — 18 копеек. В 1915 г. в Тверской губернии было 2759 школ (сейчас 1074) и 167,7
тыс. учащихся (сейчас 182,2 тыс.). Правда, тогда большинство школ считалось начальными, ныне они
средние. В 1914 г. в Твери были: мужская гимназия, Мариинская женская гимназия, духовная
семинария, казенные реальное, юнкерское, епархиальное женское и женское коммерческое училища;
школа Максимовича для земских учителей. Итого 14 школ с правами средней, в которых
обучалось 60 тыс. учащихся. В 1991 г. в городе было 50 школ на 500 тысяч 1. Приведенные цифры
говорят не в пользу теперешнего просвещения.
Общий же уровень грамотности населения в масштабах страны — 38-39% от общего
количества проживавших в России — был на уровне таких
1 «Смена», 1991, № 8, с. 10.
Кириллов В. В.— кандидат исторических наук.
188
стран, как Болгария и Греция, но отставал от уровня грамотности развитых европейских государств
накануне 1917 года.
Советские историки к тому же, как правило, не включали в исследования по культуре огромные
социокультурные пласты. За рамками их работ оставались религиозная культура и мораль, устная
народная традиция. Поэтому и оценки были однобокие, заранее подогнанные под заданную
идеологическую схему, говорящую якобы об отсталости и культурном бесправии в дооктябрьской России.
В настоящее время в публицистике, например в цикле статей известного писателя Б. Васильева
(«Люби Россию в непогоду», «И все же я уверен, что Россия привержена Добру», «Обретение
смысла»), опубликованных в 1990—1991 гг. в газете «Известия», акцент переносится на другое. В них
делается вывод, который можно сформулировать словами В. Белинского о том, что «о достижениях
народов судят по их гениям. Культура каждого народа стоит на пьедестале, и пьедесталом этим является
отнюдь не всеобщая грамотность, не некая усредненность этического, эстетического и научного багажа, не
количество библиотек и театров... а высота, покоренная великими творцами этого народа» 2.
Аналогичную позицию занимает и авторский коллектив недавно изданного учебника истории для
педагогических институтов, характеризующий культуру России начала XX в. как эпоху ее бурного
расцвета 3.
Думается, что все гораздо сложнее, и одномерные подходы, оценки здесь, видимо,
неприемлемы.
Во-первых, постановка вопроса о культурной отсталости России исторически некорректна, ибо
оперирование такими весьма общими оценками, как «выше» или «ниже» — по сравнению с
западноевропейскими государствами — был культурный уровень страны, не проясняет истину и носит
относительный характер. Для уяснения данной проблемы надо четко определять, от каких стран и в
каких отраслях культуры было отставание, т. е. методология исследования должна быть корректной.
Во-вторых, надо иметь в виду, что русская культура иная по типу, чем культура Запада 4. На мой
взгляд, по своему характеру она имеет прежде всего черты евразийской культуры. Поэтому более
предпочтительным будет тезис о культурном отставании от западных метрополий по отдельным
составляющим социокультурной сферы (образовательный уровень трудящихся, культура труда, быта и
производства, политическая культура и др.).
В целом же, наверное, можно говорить о дореволюционной России как среднеразвитой в культурном
отношении стране.
Вторая проблема — это соотношение общечеловеческих и классовых ценностей в культуре и отношение
к этому большевиков в контексте их дореволюционной и послеоктябрьской деятельности.
Долгое время для исследователей методологическим ориентиром служили известные высказывания В.
Ленина о классовом характере культуры, о ее пролетарском и буржуазном содержании при капитализме, о
ее подчиненности интересам революционной борьбы рабочего класса. Отсюда незыблемый прежде постулат о
приоритете классовых интересов над общечеловеческими в области культуры. Именно такой подход
являлся фундаментом, на котором базировались как идеология и практика пролетарской культуры в
первые годы советской власти, так и мифы о хультурной отсталости России накануне 1917 года.
2 «Известия», 15 июня 1990.
3 История СССР, 1861—1917. Учебник для студентов педагогических институтов. М., 1990,
с. 426.
4 См. подробнее Л и х а ч е в Д. С. Русская культура в современном мире. «Новый мир»,
1991, № 1.
189
К примеру, в основу деятельности пролеткульта была положена концепция о том, что культура
каждого класса обособлена, замкнута и не может быть понята и использована представителями
других классов. Идеологи пролеткульта А. Богданов, В. Плетнев выдвигали задачу создания
самостоятельной пролетарской культуры, свободной от наслоений прошлого. Несмотря на то что Ленин и
А. Луначарский резко выступали против крайних проявлений пролеткульта, а в 1932 г. эта
организация официально прекратила свое существование, ее взгляды в области культуры оказались
очень живучими и оказали серьезное негативное влияние на развитие культурной сферы.
Надо сказать, что апологетика классовости достигла в советский период такой степени, что
исключала общечеловеческое и вообще внеклассовое как нечто космополитическое, буржуазное по
своей сущности, враждебное социализму и марксизму. Именно в этом значении классовый подход был
использован административной системой для утверждения своего господства.
Принцип классовости нанес непоправимый урон общественному развитию страны, выключив, по
существу, ее из лона мировой цивилизации. Во многих областях, и прежде всего в культуре, была
воздвигнута преграда между прошлым, дореволюционным, периодом и настоящим, советским. Поэтому
прошлое изображалось — с классовых позиций — в основном в черных тонах, а настоящее и будущее,
наоборот, в розовых. Каких-то полутонов и оттенков не признавалось.
Поиски же «народных», «дворянских», «буржуазных» корней в творчестве и биографиях писателей,
художников, ученых не только искажали духовную историю цивилизации, но и ликвидировали целые
эпохи, направления и пласты культурных ценностей.
И, наконец, третья проблема — «культурная революция» в СССР. Прежде всего — о самом понятии.
Мы вроде бы свыклись с термином «культурная революция». Если же присмотреться более внимательно,
то закономерен вопрос: возможна ли революция в культуре, т. е. резкий качественный скачок? Ведь
теперь уже хорошо известно, что «культурная революция» официально была сведена к задачам
ликвидации неграмотности и становлению «новой социалистической культуры». По существу, никакого
качественного преобразования не произошло, качественные показатели были подменены
количественными, и развитие культуры происходило вширь за счет глубины.
Думается, что культура — это эволюция, а не переворот и революция. Именно такой подход может
служить методологическим ориентиром для изучения явлений культуры. На мой взгляд, стоит, видимо,
заново осмыслить проблему «культурной революции» и ее роль в истории советского общества.
Названные проблемы истории культуры России сложны и многогранны, а потому требуют
самостоятельного углубленного изучения. Свою задачу я видел в том, чтобы определить новые
подходы и пригласить всех специалистов к дальнейшим исследованиям, обсуждениям и дискуссиям.
© В. Кириллов